Уже скоро в доме снова начнет звучать заколдованное слово

Школьный двор, первосентябрьская линейка. В толпе родителей узнаю своих одноклассников и ребят из параллели. Наши дети стоят в первом ряду — с букетами оттягивающих руки гладиолусов и желанием наконец побегать и пообщаться с друзьями. Но концерт на школьном крыльце продолжается.

«Мама, а скоро это закончится?» — шепотом спрашивает мой тогдашний первоклассник. «Макс, через 11 лет», — подкалываю сына.

В этом году он отправился в 4-й класс. А значит, уже скоро в доме снова будет звучать это слово. То, которое наводило ужас еще на моих родителей в мои школьные годы. Видимо, генетически унаследованное слово. Заколдованное. «Легкотня».

Услышав его в ответ на вопрос, что задали, мама сразу начинала мысленно готовиться к тому, что выполнение «домашки» затянется в лучшем случае до полуночи.

Даже если казалось, что задание проще простого. Слово пакостило при составлении текстов по английскому, выстраивании химических цепочек, а в случаях с физикой, алгеброй и геометрией вообще было убийственным.

Отучить себя от него я смогла лишь спустя годы. А теперь отучаю сына. Вот только как объяснить, что не только нецензурные слова бывают плохими?