Летние колонии дарили детям бедных горожан глоток воздуха

«Вашим детям место в колонии». До революции для некоторых эти слова звучали... сладкой музыкой. «Колониями» назывались благотворительные загородные лагеря. Как минимум шесть из них располагались на территории нынешней Новой Москвы.

Сидеть все лето в городе невесело даже сейчас. А уж в конце XIX — начале ХХ века это было просто вредно. Вопреки мифам, с экологией дела обстояли хуже, чем теперь. На узких немощеных улицах клубилась пыль с примесью высохшего навоза. Дворы не озеленяли, детских площадок до 1890-х годов не строили, за вход в парки требовали деньги.

Состоятельные горожане на время «вакаций» (каникул) отправляли семью в имение или снимали дачу. А дети бедняков торчали в раскаленных каморках без форточек или играли на грязных лестницах. Неудивительно, что они повально страдали чахоткой (туберкулезом), малокровием (анемией), головными болями, плохим аппетитом. На Западе уже в середине XIX века обнаружили: если бедных детей хотя бы на две недели вывезти на чистый воздух, они здоровеют на глазах. С 1870-х годов в Швейцарии и Германии стали создавать загородные летние колонии. До России эта мода дошла чуть позже.

Дамская доброта

Первую в Москве колонию основала княгиня Евгения Глебова-Стрешнева-Шаховская (1846–1924). Начиная с 1884 года в своем имении Покровское-Стрешнево (ныне это одноименный район на северо-западе Москвы) она летом выделяла два дома для отдыха гимназисток. Но о деятельности Евгении Федоровны известно мало. Куда активнее оказалась другая дворянка-благотворительница — Елизавета Орлова (1861–1940). В 1888 году она создала Кружок устроителей детских колоний. Он работал как минимум до 1916 года и публиковал подробные отчеты. Были и другие организаторы колоний, но про них информацию найти не удалось.

Кружок посылал на отдых только самых ослабленных школьников 9–12 лет. Образование тогда было раздельным, и колонии тоже делались либо мужскими, либо женскими (последних было больше — возможно, дамы-попечительницы испытывали к девочкам больше сочувствия). Но педагоги советовали создавать и смешанные группы. В отчете 1910 года говорится: «Первое время девочки держатся особняком и даже боятся мальчиков, но при умелом отношении заведующей скоро начинается сближение, общие игры, взаимные услуги».

Зачем собака ест траву

Колонии размещались в усадьбах или сельских школах. Помещение почти всегда обходилось даром, проезд детей по железной дороге — тоже. Многие учителя, врачи и «надзиратели», то есть воспитатели, трудились безвозмездно. Однако закупка провизии, книг, лекарств, наем прислуги обходились дорого. Большая часть расходов ложилась на училища, отправлявшие детей на отдых. Вторым по значимости был денежный взнос родителей (лишь немногие дети отправлялись в колонию совсем бесплатно). И, конечно, очень выручали пожертвования.

Как правило, дети заезжали в деревню на два месяца. В хорошую погоду их водили купаться, помогать крестьянам в уборке сена. Каждый год выяснялось, что от 40 до 50 процентов «колонистов» в первый раз выехали за пределы Москвы.

— Какие курчавые собачки! — щебетала иная девочка, завидев отару овец. — А почему они едят траву?

В отчете 1893 года описаны дети, которые «березу называли веником» (потому что встречали ее ветки только в бане), а в документах 1903 года — «не видавшие часто даже лягушки и говорящие, что <...> муку копают в земле». Зато к концу лета юные москвичи запросто отличали колосья ржи от пшеничных...

«Постоянно баловала детей»

В 1895 году Шереметевы пустили в свою усадьбу Вороново 14 девочек, но потом, видимо, этот опыт не

повторяли. В 1905–1915 годах каждое лето устраивали колонию на 18–20 девочек в деревне Поляны (сейчас поселение Краснопахорское) в земской школе, заведовала ею учительница С. В. Кириллова (инициалы расшифровать не удалось).

Графиня Шереметева несколько раз навещала детей и даже возила их к себе в имение Михайловское показать свой естественно-научный музей.

Летом 1909 года действовала колония на 13 девочек в селе Архангельское (ныне поселение Новофедоровское) в здании земской школы на берегу речки. Организаторы хвалили местную помещицу С. Н. Рожкову, управляющего Д. В. Марина и учителя Б. Ф. Смирнова, «доставлявших всегда продукты со станции и помогавших заведующей в ее хозяйственных затруднениях».

В 1910–1913 годах по 12–13 мальчиков проводили лето в помещении земской школы в Маврине (теперь поселение Кленовское). В отчете 1910 года говорится: «Некоторое затруднение представляет длинная и плохая дорога от станции (20–25 верст)». Зато школу окружала березовая роща, а у учителя Г. С. Шимахова было свое хозяйство, и дети охотно помогали кормить телят и птицу.

В 1912 и 1914 годах организовывали колонию на 14–15 девочек в земской школе в Варварине (ныне в поселении Краснопахорское). Заведовала ею учительница М. В. Фелицина. А в 1913 году помещица Анна Войнова приняла в Курилове (ныне поселение Щаповское) целых 40 девочек. «Еженедельно А. В. Войнова предоставляла колонии баню <...> пожертвовала... 20 пудов сена и в течение лета постоянно баловала детей, посылая зелень к столу и сласти». Анна Васильевна даже загорелась желанием создать у себя зимнюю колонию, но получилось ли у нее, неизвестно.

Капля в море

В 1888 году благодаря Кружку летних колоний отдохнули 14 детей. А в 1912 году — более двух тысяч, то есть 3,8% от общего числа школьников городских на- чальных училищ. Даже если в колониях, устроенных другими организациями, было столько же детей — все равно это капля в море. Но и за эту каплю стоит порадоваться. За два месяца усиленного питания и постоянного движения на свежем воздухе «колонисты» прибавляли в весе в пять раз быстрее, чем их одноклассники, остававшиеся в это время в городе. Вылечивались многие болезни (особенно легочные и кожные). Некоторые ребята получали навыки ухода за собой, о которых дома понятия не имели. В 1915 году один врач докладывал: «Матери говорят, что, возвратясь из колоний, дети часто пристают, чтобы им завели зубную щетку».

По-настоящему массовым детский отдых стал только после революции. В мае 1919 года сотрудник Народного комиссариата здравоохранения Владимир Маркузон писал, что хорошо бы проводить «летние месяцы в деревне, по возможности, всем вообще городским детям». И начиная с 1920-х годов эту идею воплощали в жизнь — уже в виде пионерлагерей.

ЦИТАТА

«Школа (в Варварине. — «НО») расположена на высокой горе, окружена многолетними липами, под горой река Пахра, которая служила хорошим купаньем для детей. Местность сухая, довольно красивая, недалеко смешанный лес, куда дети ходили гулять за грибами и ягодами. <...> Затруднением колонии была доставка воды из реки, т.к. колодца нет. Ледником (для хранения продуктов. — «НО») пользовались у священника.

В 4–5 верстах была Полянская колония, куда часто ходили и с которой ходили за 7 верст в Филимонки в женский монастырь.

По дороге заходили для осмотра к д-ру В. А. Александрову, который угостил детей чаем <...> два раза ходили за 7 верст в с. Михайловское, имение графа С. Д. Шереметева, где осматривали все хозяй- ство, сад и зоологический музей. Гр. Е. П. Шереметева принимала доброе участие в колонии, принимая детей в Михайловском, посетила Варварино, прислала со своими внучатами детям гостинцев и дала своих лошадей для отъезда. Внимание и ласку оказывали детям семья священника и псаломщика, живших рядом, дети которых были постоянными товарищами колонисток».

(Кружок летних колоний московских городских начальных училищ: Отчет за 1912 год. М., 1913. С. 7–8).

ЛЮБОПЫТНО

Летом 1909 года 15 московских мальчиков отдыхали в колонии в имении Каменка Новгородской губернии. Отчет гласит: «В помощь заведующему был приглашен студент Технического училища А. Н. Туполев» — будущий авиаконструктор (1888–1972). Студент из табуретки и стекол устроил «террарий», в который насажал «ивановых червячков» (светлячков). «Около двух недель каждый вечер <...> зажигалась очаровательная иллюминация».