Запретная зона

26 апреля Россия и весь мир запомнили как дату катастрофы в Чернобыле. Сегодня в это верится с трудом, но в самый разгар операции по ликвидации последствий аварии на АЭС в самое пекло привезли артистов, чтобы они выступили перед спасателями-героями.

Мы ничего не понимали

Ансамбль «Московская сторонушка» из Яковлевского отправился в сентябре 1986 года в украинский городок Мироновка. После всех выступлений второй секретарь компартии Украины обратился ко всем делегациям:

— Просим желающих проехать на Чернобыльскую АЭС, чтобы дать концерт для ликвидаторов аварии... Гнетущая тишина...

Ни один из коллективов желания выступить не выразил. Кроме «Московской сторонушки».

— На фестиваль мы ездили с одним из секретарей горкома партии Наро-Фоминска Марьей Павловной. Она и скомандовала: «Вперед!» — говорит руководитель коллектива Татьяна Разбоева.

Тогда никто не понимал, чем стал Чернобыль на самом деле. И что Припять — радиоактивный котел, которым он продолжал оставаться спустя четыре месяца после аварии. «Московской сторонушке» предстояло выступать здесь целый день.

Было странное ощущение

Руководитель ансамбля Татьяна Разбоева на пути к Припяти уже чувствовала что-то неладное. Нет, она, как и участники ее коллектива, совсем не понимала, в какую авантюру они ввязались. Конечно, знала, что в Чернобыле была авария и что устранить ее не так-то просто.

Ну и что в этом такого… Всякое бывает! Но ведь предчувствие не обманешь.

Еще больше Татьяна Николаевна почувствовала неладное, когда по дороге начали встречаться одни блокпосты. А зеленый лес стал меняться на коричневый. Сначала рядами… Сперва зеленый, затем — коричневый. А потом деревья и вовсе стали одной темной полосой.

Город опустел

Припять. Всего три километра до Чернобыльской АЭС. Еще четыре месяца назад здесь проживали больше 47 тысяч человек. А теперь — пустота. Только собаки изредка появлялись в окнах добротных пятиэтажек, пытаясь найти там хоть какое-то пропитание. Вот только есть им было нечего. Даже птиц. В Чернобыле их не стало одними из первых. Радиация моментом разрушала их нервную систему. И птицы, теряя все ориентиры в пространстве, падали на землю уже практически мертвыми.

В городе, по воспоминаниям одной из участниц коллектива Любови Положихиной, она заметила огромные грузовики. Можно ли в это поверить, но они казались с пятиэтажный дом. Как потом объяснили артистам — для того, чтобы вывозить зараженную землю. А вообще каждую минуту, проведенную в Припяти, гости замечали что-нибудь странное.

Нам постоянно жгло лицо

Первые два концерта «Московской сторонушки» прошли вроде как и неплохо.

— Только постоянно жгло лицо и хотелось пить, — говорит Татьяна Разбоева.

Вот только воды не было. А сопровождающие не уставали напоминать: ни к чему в городе руками не прикасаться. О том, чтобы найти где-нибудь колонку с водой, не могло быть и речи. Хотя...

— Все-таки увидели девчонки водопроводный кран и его раскрутили, — рассказывает Разбоева.

Как вспоминает одна из солисток коллектива Анна Рогачева, чтобы руки перед обедом помыть.

…В СССР — сухой закон, а на обеденных столах у «Московской сторонушки» на 40 человек три бутылки водки. «Сверху» выписали со специального склада, надеясь хоть как-то помочь участниками смягчить последствие радиации. Хотя на самом деле ни у какого алкоголя нет антирадиационного воздействия.

Коллектив пробыл здесь всего лишь полдня, а многих участников уже мучили приступы тошноты. Кто-то чувствовал, что падает в обморок, а у кого-то мелькали круги перед глазами. И не было ни одного человека, кто бы в этот день чувствовал себя хорошо.

— Одно из выступлений мы давали на консервном заводе, который продолжал работать. Нам тогда и продуктов дали, сказав, что банки с овощами законсервировали еще до аварии. Но мы их там оставили, — говорит Татьяна Разбоева.

Отряд, на выход!

Прошло уже больше 30 лет, а этот день артисты до сих пор помнят в красках. Больше всего шокировал последний концерт, который ансамбль давал уже в 11 вечера в школе, где жили ликвидаторы. Таких зрителей уставшие, обессиленные артисты никогда не видели и больше не увидят. Все в белых защитных костюмах, а в руках — противогазы.

— И каждый раз, спустя какое-то время, раздавался голос: «Отряд, на выход!» За ним приходил следующий, — рассказывает Татьяна Разбоева. — Они смотрели на нас, как на патриотов. Плакали… А мы не понимали почему, — вспоминает Татьяна Николаевна.

…На уровень радиации «Московскую сторонушку» проверили уже около родного Наро-Фоминска. После концерта артистам даже не дали выспаться в ближайшей киевской гостинице. Зараженных гостей просто не пустили на ночлег.

— Дозу облучения от нас скрыли. Но дозиметр пищал не переставая, — говорит Татьяна Разбоева.

Солистка Анна Рогачева вспоминает, что артистам сказали обязательно избавиться от концертных костюмов:

— Но мы этого не сделали. Где бы новые взяли? Чем я свой только ни стирала: и порошком, и шампунем, и солью.

И через сколько лет «выветрилась» из него радиация, еще неизвестно. А результат гастролей сказался на каждом участнике. Радиация дала о себе знать.