«Дорогу» осилит идущий

Пучково от Троицка в двух шагах буквально, и деревней в классическом понимании его назвать никак нельзя: дома ладные, крепкие.

А центр Пучкова — конечно, храм Казанской иконы Божьей матери, неподалеку от которого стоит Троицкая Православная школа. Она — тоже ладная, приветливая, встречает меня… музыкой. В зале репетируют ребята — поют, пересмеиваются, раз за разом повторяя неподатливый куплет. А мне, объясняют на входе, через зал — наверх, в маленькую комнату. Только приехала я не вовремя: до конца монтажа центральной части фильма еще минимум полчаса. Пока есть время у монтажера и пока не кончился «завод». Монтажом руководит Анатолий Боголюбов. Пока он «при деле», изучаю его потихоньку. Наслышана, что уж там. А ведь все произошло случайно: услышала обрывок фразы, на которую сначала и внимания не обратила. Мол, снимается кино энтузиастами. За свои, кровные, о войне… Потом, задним числом, стала узнавать детали. И поняла, что не ехать в Пучково просто нельзя.

Кадры

…Батюшка — красивый, с печальными темными глазами-вишнями смотрит в окно. А за ним с грубыми, хриплыми окриками фашисты ведут на расстрел местных — полураздетых деревенских. Один, лысый, семенит по снегу, скользя — босым ногам холодно. Хотя... Все равно все закончится скоро. И когда до смерти останется миг, он увидит последнее — бесстрастные глаза разрядившего автомат немца. С карканьем сорвутся с берез вороны, а где-то поодаль заплачут дети — те, что сейчас бегут за немцами, пытаясь упросить не стрелять.

...Батюшка отойдет от окна. Синий дымок лампадки стелется по хате туманом.

Поправит крест. И…

Что — и? Понять не успеваю, потому что все прерывается отчаянным «неееет» Анатолия. Обхватив голову, он качается на стуле, только что не плача:

— Назад! Она засмеялась! Нет кадра, нет! Стоп. Отснятое отматывают: фашисты бодро маршируют назад, ведомые на расстрел наступают на них спинами. Встает упавший, с дикой скоростью устремляется спиной вперед на исходную позицию.

Обратно возвращаются и дети.

— Вооот! Стоооп! Ай да глаз у Анатолия. Малявки, запеленутые в мамкины платки поверх тулупчиков, замирают посреди экрана.

— Вот, видите?

Отчаяние достигает пика. Увы: одна из девочек толкает «фрица», но на лице у нее мелькает улыбка. Она позволительна — актеры-то не профессиональные. Но что делать? На помощь Анатолию приходит бесстрастная Света Кузьмина:

— Толь, спокойно. У нас точно есть дубль без улыбки. Сейчас.

Они лезут в папку, находят кадр, подставляют вместо испорченного.

— Уфф! — выдыхает Толя. — Есть, пойдет. Ну слава богу.

Как это все начиналось

Много лет назад Толя Боголюбов поступил в питерский институт кинематографии. Мечтал стать режиссером. Появилась семья, какие-то проекты… А потом тяжело заболела его мама. Ему как раз поступило хорошее предложение, когда раздался звонок… И жизнь как будто полетела в трубу...

Жена собрала вещи: я замуж выходила, а не сиделкой устраивалась. Толя остался с мамой. На всем свете их было только двое. И огромный, холодный мир вокруг. Но в момент полного отчаяния у знакомых оказались гости. Услышав о Толиных мучениях, они предложили: давай к нам, в Троицк! Многого не обещаем, но местному керамисту нужен помощник. Терять Толе было нечего. И они приехали, чтобы начать жизнь с чистого листа.

— Что произошло потом — не знаю, чудо просто, — вспоминает Анатолий. — Мама уходила уже, а как приехали сюда — ей вдруг стало лучше, и прожила она еще несколько лет. Даже болело все не так, как раньше… А потом ей вдруг дали квартиру от города. Вы представляете, что это такое? Маленькую, но свою! Мэр Троицка человечность проявил… А Толя тем временем подвизался при храме на всех работах. Где надо что — тут и он. А потом случилось второе чудо…

— Лена писала иконы. А я смотрел…

Откуда берется любовь? Из ниоткуда.

Из поворота головы, выражения глаз, взгляда. Она приходит на порог и сидит там, ожидая — не прогонят ли, поверят ли ей, примут ли, поймут… В нашем мире слишком много «но». Но и они были «за». И сейчас у Анатолия и Лены… семеро детей!

— Дуня, Леня, Ксюша, Леша, Маша, Нина, Аня… — перечисляет Анатолий, загибая пальцы.

Когда переходит на вторую руку, не могу сдержать улыбки. Верьте, верьте в чудеса! Старшая их дочка поступила в этом году в питерский медицинский. Ну а младшей нет еще и полугода. Чудо — оно ведь бывает и длиной в полжизни…

Школа жизни

Когда в Пучкове открыли православную школу, Толя нашел себя в ней. Режиссер в нем спал так много лет. Постепен но выяснилось, что делать что-то свое, творить людям и себе на радость хотят многие. Поначалу при школе открыли театр, но он все же не очень сочетался с самим духом школы: душевное отвлекало от духовного. Но творчество может быть разным… Анатолий мечтал о студии, мысленно возвращаясь к прошлому. Идея — еще неощутимая, эфирная — витала в воздухе, но ухватить ее и «приземлить» никак не получалось. Но потом она все же начала становиться явью.

— Мы сняли первый фильм вместе со знаменитый фотографом Владимиром Котом. Он большой профессионал, но у него и без нас было «дело жизни». Потом решили снять фильм необычный: будто родители одного класса обсуждали как-то своих детей и превратились в самих себя — маленьких, с пионерскими галстуками… Родители подарили этот фильм своим детям-выпускникам, и всем очень все понравилось. Потом для другого класса сняли фильм — еще забавнее. А потом начали снимать фильм о нашей знаменитости — художнике Александре Назарове.

Так дело потихоньку и пошло. И местный батюшка, настоятель храма, отец Леонид Царевский, благословил создание при Троицкой православной школе киностудии. Его старший сын Алексей ныне — активный монтажник ленты, а средний сын, Георгий, занимается аранжировкой музыки к фильму!

Назвали киностудию просто: «Дорога». Очень разная… У всех — своя. У них, энтузиастов, — общая.

— Мы не знали, как к делу подступиться, — рассказывает Анатолий, — но повезло еще раз. Административную работу взял на себя Вячеслав Пастухов. Он нас как-то организовал сразу…

И, обсудив планы, решили студийцы снять фильм о войне. Вот так, просто. Потому что нет темы острее — до сих пор.

— Понимаете, тут такая штука. Чудеса-то продолжились… Я все смотрел, смотрел, а снимают ведь «клюкву». А я читал всегда много. И меня страшно цепляла история Ржевского котла. Страшное это было место, сколько народу полегло — никто не знает до сих пор.

Но прошлое — это прошлое. А волнует всех его связь с настоящим.

— Дети наши гибнут, — грустно говорит Анатолий. — Не в прямом, физическом смысле. У них руки только телефонами заняты. Я, кстати, думаю, что родись я сейчас — и у меня бы телефон в руках дневал и ночевал. Им что-то другое надо в эти руки дать! И многое изменится.

Постепенно родился сценарий...

В деревеньку приходят немцы. И туда же, пройдя бессчетное количество километров, чудом выживший мальчишкаселянин практически на себе приносит умирающего командира. Он тащил его по лесам и перелескам, полям и оврагам… А в деревне — батюшка. Немцы. Гад-полицай, который пытается самогонкой залить горечь своего предательства. И — умирающий в хате командир, которого надо соборовать и причастить.

Кто победит — мы знаем. Только какой ценой…

Глядя в будущее

Идея Анатолия «снесла». Сначала были просто мысли — а кто будет играть, кто будет снимать, монтировать? Да и вообще, нужно ли это кому? С последним вопросом определились быстро: снимаем на свои. А там Бог решит… Вопрос, кто снимает, тоже отпал неожиданно: Вячеслав Пастухов рассказал об идее друзьям, и школьный его приятель Владимир в ответ кивнул на жену:

— Возьмите Светку. Дети маленькие, на работу пока выйти не может, кино любит.

Так и появилась в команде Светочка. На съемки она приезжает с детьми — те устают, но и не хнычут особо, завороженно глядя, как мама носится с камерой. Рука твердая, глаз приметливый, кадр чувствует. Вторым оператором (профессиональное кино снимают с нескольких ракурсов одновременно) согласился быть двадцатилетний фотограф Елисей Львов.

И проблему с актерским составом решили. Актеры-то — рядом! Батюшку сыграл Алексей Рыжков — многодетный отец, двухметровый красавец. Детей играли... дети. На расстрел повели в том числе и Светиного мужа — Владимира, это он пятки от мороза жал. Нашелся и идеальный вариант для «бургомистра», и для немцев, и для селян. Георгий Царевский и Маша Киреева музыку написали. Ну а мерзкого полицая — роль самую сложную — взял на себя Анатолий.

— Он такой гад, так и хочется ему отвесить! — доверительно сообщает мне недорасстрелянный Владимир. Верю! В конце концов, даже Рязанов снимал себя в эпизодах. А ныне совмещение «актер — режиссер» вообще в чести.

…Но чудеса кончаться не хотели. И нашлись добрые люди — Андрей Старых, Евгений Томшин, Вячеслав Деркачев из РОО МПО «Гвардия» и поискового отряда «Былина» и Алексей Роман и Анатолий Мясников из «Гарнизона А», предоставившие энтузиастам и форму, и оружие.

— Аренда такой формы стоит бешеных денег, — рассказывает Анатолий. — А нам ее дали просто так. Иначе мы не смогли бы ничего сделать, откуда у нас такие деньги? А нам еще и оружие дали! А на съемки в Андреапольский район Тверской области, что находится в 600 км от Троицка, поехали они на своих машинах — большим «кагалом». И там без чудес не обошлось. Местный депутат, Иван Тимофеевич Князев, идею оценил, нашел дом заброшенный, пустил «съемочную группу» туда под свою ответственность. Так «батюшка» обрел свой дом.

— Условия на съемках были, конечно, испытанием — вспоминает Анатолий. — Но задор пошел! Играли, как жили.

А зачем?

Вопрос мой повисает в воздухе и звенит, как комар. Такую глупость может спросить только женщина…

— Свое кино, своими силами сделанное, не может не задевать и не волновать. Мы хотим показать фильм в память о тех, кто пережил то, что пережить было невозможно. Если коротко — чтобы помнили.

...Фильм будет готов к Дню Победы. Его покажут в школе, своим, а потом выложат на «Ютуб». Он не забудется, точно.

Есть у «Дороги» планы и на ближайшее будущее: хочется снять фильм о революционных событиях вековой давности.

А там…

— А там — подумаем, да и решим, — улыбается Анатолий.

И я понимаю: за свои, не за свои, любыми средствами — они будут снимать. Потому что без творчества жизнь полной не будет. И... Дорогу осилит идущий.__